Поэтому авторы данной статьи расскажут не столько о проблемах правового регулирования криптовалют, сколько о возможности отнесения деяний, связанных с использованием цифровых валют, к преступным в действующем уголовном законодательстве Российской Федерации.
В связи с достаточно высоким развитием зарубежных технологических и правовых механизмов наиболее яркие преступные деяния в сфере криптовалют известны в практике зарубежных стран.
Например, в конце 2017 года в Буэнос-Айресе было обнаружено, что т.н. Атаки «человек посередине» были совершены в местной сети магазинов Starbucks.
Другими словами, злоумышленники перехватывали незащищенный трафик через публичные точки доступа Wi-Fi и внедряли в него скрипты криптоджекинга, позволяющие скрытно майнить криптовалюту с помощью устройств, подключенных к общедоступной сети.
Конечно, перехват трафика предполагает доступ к информации, поэтому в данном случае квалификация по ст. 272 УК, устанавливающей уголовную ответственность за неправомерный доступ к компьютерной информации, является «желательным».
Однако квалификация по ст. 272 УК РФ в данной ситуации невозможно в связи с тем, что предметом преступления является компьютерная, а не цифровая информация, и деяние признается преступным только в том случае, если оно повлекло за собой уничтожение, блокирование, изменение или копирование информации. . В случае скрытого извлечения ничего из вышеперечисленного не может произойти.
Значит ли это, что законодатель разрешает скрытый майнинг с использованием чужих устройств?
Представляется, что действия виновных лиц можно квалифицировать как причинение имущественного ущерба собственнику или иному собственнику вещей путем обмана (статья 165 УК РФ).
С этой точки зрения ярко представлен отечественный пример скрытого минирования.
В середине декабря 2017 года правоохранители задержали системного администратора Центра управления воздушным движением в подмосковном аэропорту Внуково. На своем рабочем месте он собрал ферму по добыче криптовалюты и подключил ее к электросети. Подозрения у руководства центра вызвали скачки напряжения в сети, и они обратились в ФСБ.
Как в аргентинской кофейне, так и в российском аэропорту в процессе экстракции потреблялась дополнительная электроэнергия, что нанесло бы материальный ущерб.
Уголовная ответственность по ст. 165 УК РФ будет понесено только в том случае, если будет доказано, что виновные лица использовали электроэнергию на сумму более 250 000 рублей.
Компьютерные вирусы как способ получения криптовалюты
Нередко добыча криптовалюты, запросы криптовалюты, скрытая и другие виды кражи криптовалюты осуществляются с использованием определенных вредоносных компьютерных программ (червей, троянских коней, клавиатурных шпионов, руткитов и т. д.).
При этом виновные совершают преступление, предусмотренное ст. 273 УК РФ («Создание, использование и распространение вредоносных программ для ЭВМ»).
Состав преступления из ст. 273 УК РФ также будет присвоено тем, кто незаконно запрашивает передачу чужой криптовалюты с помощью DDoS-атак. Несмотря на то, что действующие нормативные акты и отсутствие какой-либо позиции Верховного Суда не позволяют правильно оценить данные действия как вымогательство, поскольку угроза уничтожения компьютерных систем не является признаком данного преступления, в судебной практике были решения, в которых требование о передаче права собственности под угрозой DDoS-атаки оценивалось как сочетание вымогательства (ст. 163 УК) и использования вредоносного программного обеспечения (ст. 273 УК). (Решение Хорошевского районного суда г. Москвы от 01.12.2014 по делу № 1-587/2014)
Манипулирование рынком в сфере криптовалют
Комиссия по ценным бумагам и биржам США совместно с ФБР давно расследуют ситуации, связанные с популярными схемами Pump & Dump (P&D) в криптовалютах.
Схема следующая. Трейдеры присоединяются к группам в Telegram или Discord, насчитывающим до нескольких тысяч участников. Затем они выбирают конкретную криптовалюту с небольшой стоимостью или обещанием (называемую «шиткойн») и начинают покупать ее одновременно, тем самым искусственно завышая обменный курс. Это приводит к тому, что жертвы, инвестирующие в эту валюту, безвозвратно теряют свои вложения.
Не вызывает сомнения правильность квалификации схемы, описанной в ст. 159 УК РФ – мошенничество. Кража денег (т.е. денег, а не криптовалют) происходит путем введения людей в заблуждение относительно перспектив и реальной ценности криптовалют.
Статья 185.3 УК устанавливает уголовную ответственность за манипулирование рынком. И, казалось бы, пример, который мы описали выше, является классическим примером манипулирования рынком.
Кроме того, еще в 2000 году Федеральная комиссия по ценным бумагам прямо признала систему Pump & Dump одним из видов манипулирования рынком.
Однако инструкция статьи сформулирована таким образом, что для квалификации упомянутой схемы криптовалюты из ст. 185.3 УК РФ, необходимо установить, что криптовалюта является финансовым инструментом, иностранной валютой или товаром, что не вытекает из Федерального закона «О рынке ценных бумаг» от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ.
И вот мы подошли к главному вопросу.
Кража криптовалюты не является юридическим оксюмороном
Популярным способом кражи криптовалюты является фишинг, метод, при котором злоумышленник и жертва теряют контакт, отправляя электронные письма владельцам криптовалюты с информацией о том, что они якобы являются победителями какой-то акции. Если владелец переходит по ссылке в письме, его данные передаются злоумышленникам. Криптовалютные единицы жертвы затем неосознанно переводятся на электронные кошельки, находящиеся под контролем злоумышленников, часто исправляя страницы доступной истории баланса, чтобы скрыть кражу.
В уголовно-правовой науке довольно популярно мнение, что предметом преступлений, зафиксированных в главе 21 УК, преступлениях против собственности, является имущество или собственность. При этом понятие субъекта прослушивания рассматривается в полном соответствии со ст. 128 ГК РФ и, якобы, криптовалюта не является предметом гражданского законодательства, а значит, не может быть предметом хищения.
Не позволив себе согласиться с высказанной точкой зрения, отметим, что такой подход явно оставляет противоправную деятельность без надлежащей реакции со стороны государства.
Ключевым аргументом нашей позиции является решение Девятого арбитражного апелляционного суда г. Москвы, признавшего криптовалюту имуществом, обязывающего должника предоставить конкурсному управляющему доступ к криптовалютному кошельку для включения в конкурсную массу.
Следовательно, хищение криптовалюты является преступлением и должно квалифицироваться с учетом других признаков состава преступления и может быть квалифицировано по ст. 158 УК РФ, ст. 159 УК РФ, ст. 160 УК РФ, ст. 162 УК РФ так далее.
В заключение хотелось бы отметить, что развитие правовых механизмов в сфере криптовалют необходимо хотя бы для того, чтобы облегчить доказательную процедуру и расширить возможные инструменты правоохранительных органов для преследования «криптовалют».
